Молодой человек шёл по возможности тихо, но не достаточно, для того чтобы его совсем уж не заметили. Он шёл по лесу так, как если бы шёл по своей родной земле. Он явно не хотел не от кого скрываться. Человек пересёк реку, название которой, однако, не знал и направлялся вверх по реке. Вдруг его сердце замерло: кажется, он увидел кого-то или что-то: в двух десятках шагах напротив него за деревом кто-то наблюдал за ним.
Тот, кто следил за путником, мог сейчас свободно прострелить его, так как пришельцу было некуда дется: броситься вправо к реке, он бы не успел: слишком далеко, а слева от него была только трава, нырнув в которую, он не успеет скрыться. Но, путник не кажется напуганным, похоже, ему нечего терять. Можно увидеть, как он остановился и поднял руку, в знак того, что он желает мира. У путника при себе был лук и колчан стрел за спиной. На поясе висел клинок в кожанном чехле. Через плечо была перекинута сумка из оленьей кожи, достаточно большая, чтобы в ней мог поместиться ребёнок лет пяти. На молодом человеке была надета плотная одежда серо-синего цвета, достаточно плотная, чтобы не пропустить укус волка.
"Я не теда Вам ибл!" - прокричал молодй человек поднимая правую руку вверх. "Коль ты не засень, отвечай!" - повторил он, подождав немного.
Возле плеча Гленн словно из-под земли выросла Арелат. Ее глазенки хищно блестели, она выглядела настороженной. Из-под полы платья виднелся стащенный отцовский нож. - Я видела охотников... но присутствия феорлиг не чувствую я над нашей Землей. Гленн-илда, может ли быть, чтобы фрем со стороны болот-фен с кинн пришел к нам?
Отправлено: 07.06.06 00:13. Заголовок: А почему на втором развороте форума мой пост опять?
Ранкель уже было привык к ощущению, что его сейчас будут судить, но когда увидел прихов непроизвольно вскочил на ноги, да вовремя остановился. Рефлексы охотника сейчас могли повредить его ближайшим планам на будущее. Он встал и спокойно осмотрел всех присутствующих. В его взгляде был страх, но гораздо больше там было любопытства. Он буквально пожирал прихов глазами. Гадая, можно ли ему сейчас начать говорить и не будет ли какое его тэдэ принято за оскорбление он переминался с ноги на ногу. В руках он вертел какой-то полевой цветок, который так и не выпустил из рук, с тех пор как вскочил на ноги.
Марвин поглядел на старшего, показывая взглядом, что знает, что делает, и осторожно стал обходить пришлого. Оглядел его со всех сторон, убедился, что тот отбрасывает тень, что не тает, как морок, не плоский, как утопец на посылках у болотного духа... - А ухи у тебя есть? - Спросил у пришлого ворчливо. - Тебе сказали, Мать Племени станет с тобой говорить. Но если ухов нет, или еще чего, то говорить не получится, - Заметил со знанием дела.
Видя что пришлый не проявляет агрессии, вышел чуть вперед, - Отойди от оружия шагов на пять и сядь на землю, руки держи перед собой. Обходя пришельца чуть стороной приближаясь к нему, так же не теряя из поля зрения Марвина, остановился ожидая пока пришлый выполнит требование, рука тем временем сжимающая лук вторая красноречиво лежала на туле, давая понять что нужно поторапливаться.
Фолькриг усмехнулся, спрятав улыбку в усы - дивное дело, Ульвхам еще в утробе матери силу сестры забрал, а вот ум, по всему видать, поленился. Ну какое время рассиживать в лесу, когда без Ведающих все равно ничего не порешаешь?.. Помня уважение к роду Матери, Фолькриг промолчал, только отошел, покачав головой, чуть в сторону - следы рассмотреть да к лесу прислушаться.
Почуяв нежели услышав смешок Фолькрига, тихо проговорил чтобы только тот слышал, - еслиб он был не один, нас бы другая встреча ждала, да и птицы молчат, округ чужих нет.
Ранкель старался сделать всё как можнот естественнее. Руки приподнял и держал их на уровне плеч, немного согнутыми. Оставив свою поклажу и лук, он сделал пять шагов вперёд. Затем, перед тем как аккуратно усестся на землю, он снял чехол с охотничьим ножом и отбросил его назад, в сторону поклажи. Сделав маленькую паузу, дабы его движения могли быть хорошо прослежены, он поправил волосы рукой так, чтобы молодой ворчун и его собратья могли увидеть его уши. Ранкель улыбнулся и подмигнул ему. Проделав этот манёвр, он обратился к прихам: - Я готов говорить с вашимим Мудрыми. У меня есть ухи, а ещё руки и ноги, и я не засень. Меня никто никуда не посылал. Меня связало Слово, данное нашему кнехту, властителю народа нашего. Я здесь дабы исполнить пророчество и волю Нырда. Я здесь, чтобы доказать себе и Оркому, что способен носить Кельб. Он замолчал немного, потом добавил себе под нос: - А ещё, чтоб другие не потешались...
Убрав лук в налуч, приблизившись к пришлому с боку, Ульв зашел за спину, - Руки заведи за спину, - дождавшись выполнения, ловко перехватил запястья кожаным ремнем, так что бы кровоток не нарушить,но и руки не развязать. Подняв чужака на ноги, подтолкнул его вперед к группе охотников, мол давай пошевеливайся. - Возвращаемся, нас ждет Мать племени. Собрав вещи и оружие, пошел следом.
Марвин догнал Ульва. - У опушки развязать надо. Чтоб Матери дар принес. Попросил наклониться, зашептал Ульву на ухо что-то... важное что-то, поглядывая иногда на пришлого хмуро и осторожно.
Отправлено: 07.06.06 22:02. Заголовок: В доме Модор Гленн
Агния зашла вслед за Арелат, вовсе не соершая чудеса возникновения. Слегка улыбнулась проделке племянницы, приветствуя Гленн касанием ко лбу. Но глаза оставались серьезными. - Духи Глед не вещают о беде, Гленн.- сейчас она обращалась к ней не как к Матере, а как к Ведающей. А потому по имени. Сказав, Ведающая повернулась ко входу, садясь недалече.
Кивнул Марвину. Спустя некоторое время отряд вышел на опушку,окрикнув Ульв призвал всех остановиться, перехватив ножом ремни на руках чужака, сказывал обращаясь к оному, - Не гоже к Матери племени да с пустыми руками, след подарок поднести ей, вон видишь березка молодая растет, сруби ее, да ленточками укрась словно праздник сегодня, да поднеси подарок сей. Ульв протянул ему его клинок.
Альрин посмотрела на "представление", да пошла себе туда же, куда до того с Фэрел направлялись - только что без корзинки. Но травы можно и в руки собрать
Ранкель внимательно посмотрел в глаза Ульва. Кивок, кривая улыбка. Охотник взял клинок и направился к дереву. Берёзка была молодая и стройная. Ранкель опустился перед ней на колени и нагнувшись к самым корням, так что губы почти косались земли: он что-то быстро начал шептать берёзе, одной рукой он при этом поглаживая её ствол. Взяв в руки клинок он медленно, с ритуальным спокойствием сделал надрез коры у самого корня. Обернувшись к людям чужого племени, он внимательно посмотрел на них.
Чужая земля, чужие порядки. А вдруг они сейчас меня убьют? От Кень-мана далеко, однако, и здесь могут быть дебрето, странно всё это. Как я раскожу об этом, когда вернусь к себе в мана?
Ранкель срезал берёзу и аккуратно положил её на траву. Было видно, что он крайне напряжён. Кень не мог оторвать взгляда от дерева.
Он встал. С каменным выражением на лице протянул Ульву клинок. - Извини, других ленточек нет, - сказал он и достал из кормана стёганной куртки жёлтый платок. Окинув берёзу взглядом, Ранкель привязал его к вехушке дерева. Теперь работа была выполнена.
Задать ему вопрос, так он же может обидеться. Не задать? Так всё и оставить? Они всегда убивают деревья без ведома старших или они считают, что имеют право решать судьбу дерева? А может они их вообще считают мёртвыми?
Чужой! Марвин хмуро смотрел на пришельца, и в темных его глазенках не было ни капельки дружелюбия. Не следовало ему поперед старших говорить, да не удержался. - А матку твою убить скажем - ты и матку убъешь? Он не берегся за спины воинов, как ему полагалось по годам. Стоял рядом с Ульвом - такой же грозный, только без пояса. Духи-Хранители!.. Ульву очищаться не придется, он большой, а ему, Марвину, морока...
Ульв, хмурился, видел что не понраву было чужаку березку резать, ой не по нраву... да и убивать его Ульв не шибко то горел желанием...ждал ответа его на мальчишки вопрос...ждал слов правельных...Лицо было спокойно только глаза...и в них приговор.
- Ульв, ведите его к Матери, - раздался чуть в стороне спокойный голос Альрин - травы-то мало ли где собирать можно, - по праву Ведающей - я говорю так. Ей участь его решать.
Ранкель, а ведь именно так звали охотника кень, стиснул зубы, но ничего не сказал. Рядом были чужие люди, заставившие его совершить зло. Фактически, он чувствовал себя обманутым. В Кень-мана никто не рубит деревьев без разрешения Говорящей-с-лесом. Но здесь, не Кень-мана. Ему было, что сказать каждому из них и теперь он жалел, что отдал нож. Его тихо трясло от злости. Не за этим он пришёл сюда, не этого ждал. Теперь ему стыдно смотреть им в глаза. Он злился на себя, злился на них. Ранкель сделал глубокий вдох и выдох. Надо было отвечать за свой поступок. Он говорил размерено, тщательно подбирая слова: - На своей земле свои порядки. Не стал бы я берёзу убивать по собственной воле. У нас так заведено: как Бабак или Говорящая-с-лесом покажет, так то дерево и можно срубить. Не знал я, что вы позволите чужаку убивать на ваших глазах священные деревья! (Сдесь он сделал паузу, последние слова сорвались почти на крик. Глубокий вдох, выдох). Убить дебрето - позор. Я готов отдать свою кровь взамен, если ваши обычаи позволяют сделать это. Однако, я думал, раз так хочет Ваша Мудрая, зачит так требует обычай. Видит Нырд, против воли я резал берёзу, по своей воле готов отдать свою кровь керре.
- Не горячись, будет время прольешь руду, а досель сберегать ее надо. Судьбу твою Мать решит, идти нужно. Ульв чуть помедлил потом махнул рукой, мол идем дальше. Пропустив пришлого вперед Ульв шел на пяток шагов позади, когда до деревни осталось совсем ничего, открылись пахотные поля, а дорога шла кругом по большой дуге...- Через поля путь срежем, а то нас поди уже заждались, - повысив голос обращенный к Ранкелю идущему спереди, - шибче давай, солнце уже высоко.
Марвин не спешил ступать на посевы, хотя до тех пор случалось ему забегать вперед отряда. Он сел на корточки чуть позади Ульвхама и обхватил коленки, ожидая, как фрем поступит сейчас... Он был бы очень рад, если бы вышедший из леса оказался "своим", пусть и не сильно догадливым, и не очень-то упрямым, но не лихим ворогом. Уж очень хотелось упомянутой Фэрэл сказки. А в смерти - какая сказка?
Ранкель посмотрел на прихов внимательно. Обернулся и увидел сидящего на корточках Марвина, так, кажется, звали самого молодого охотника. Что-то он не торопиться посевы топтать. - Нет. Так сокращать негоже: лучше пойдём по дороге. Я ваших посевов топтать не стану, сделаю крюк: авось ноги не отвалятся. А про себе подумал: пусть лучше по морде стукнут за невежливость в слове, чем потом зарежут, за неуважение к тэдэ. Может у них все через поле и ходят, но почему тогда тропинки нету?
Фолькриг шумно выдохнул и позволил себе улыбнуться. Все ж, Винсаму, с Феорлиг острозубой ушедшему, столько ж в эту весну бы исполнилось, по всему видать, как и фрему пришлому.
- Все в огородь, фрем, пойдем. Греот рожать станет ли, если каждый по ней, тяжелой, ходить будет... - Фолькриг, забывшись, даже протянул руку, чтобы похлопать Ранкеля, как сибба, по плечу, да вовремя ее убрал... Мало ли... Уфор, вот тоже, Фенрист сказывал, на человека похожи...
Марвин больше вперед не вырывался, шел позади. Если он теперь нечист, то нечего нестись вперед, как щен неразумный. Ну а если все правильно идет, то тем более... Чужака вели к Рябине... Последний порог.
У Рябины, ветки которой были увешаны мелодичными колокольцами и разноцветными лентами, стояла невысокая женщина. Не молодуха, но далеко еще и не старуха - в сером прямом платье, темном переднике, из под плотного плата на голове выглядывало две рыжие косицы, переброшенные на грудь. На шее множество разноцветных бусин - богата. На плече висела расшитая сумка. Спина выпрямлена. Подбородок вздернут. Рук сцеплены на животе. Глаза неотрывно следили за приближающимися к дереву. Взгляд словно ощупывал каждого из соплеменников: одобрительно мельком кивнула Фолькригу, одним движением ресниц поздоровалась с Ульвом, слегка нахмурилась приметив Марвина...
- Поди сюда, нит... храбрость похвальна, да только лезть по перед старших да опытных тебе не след было... ступай в мой хас и жди. Ведающие решат - какой урок тебе дать.
И не удостоив мальчишку больше взглядом, приказ явно не обсуждался, и даже не оглянувшись на уходящего, внимательно посмотрела на фрема:
- Мои родичи зовут меня Гленн лим Ангит, инин Терлы, Ведающей греот и доверили быть Модор племени Эск. Ты пришел с гиблой стороны. Но тебе оставили лиф. Березу ты срезал... и тем мог бы приблизить приход многоликой, да глед и виндан заступились, и греот претит звать Феорлиг... мне рассказали как дело было. Не казни себя. Мы узнали о тебе достаточно, чтобы оставить под ясным взором онелан. Ты не гефа, но вин ли? Поведай же, перед сильными да знающими кто ты, какого племени, какая тропа привела тебя в наш вилд.
Ранкель поклонился - Приветствую тебя, Гленн, Ведующая племени Эск. Он поклонился ещё раз. - Я молодой охотник племени Кень, что живёт в Кень-мана, со стороны, где встаёт лик Нырда. Я пришёл к Вам с миром. Наша встреча предначертана в легендах. Я проделал весь этот путь, так как я связан Словом с кнехтом нашего племени. Молодой человек в нашем племени только тогда может называться полноправным мужчиной, когда пройдёт он достаточно испытаний и старшие позволят ему носить его Кельб. Перед последним моим испытанием я разговаривал с кнехтом, правителем нашим, он должен был решить, готов ли я. Мы говорили об истории нашего народа, и тогда Орком меня дёрнул сказать, что верю и готов доказать, что не все легенды - лишь, сказки, что бабак малюкам рассказывает, что я знаю где живут кень за пределами Кень-мана. Удивился кнехт моей смелости и спросил меня, готов ли я держать своё Слово, чуствую ли я его цену? И так я пообещал, что найду тика! Есть старая легенда, она гласит, что когда наш народ уходил со стороны Нырда нас вёл могучий Эльхор. Засени теснили наших людей. Чудовища шли на людей и съедали их заживо. И не было от них спасения. Тогда Эльхор обратился к Оркому, и Орком вырастил горы. Но народ, ведомый страхом, продолжил уходить в сторноу в которую уходит лик Нырда. Эльхор обратился к тем, кто уходит и отдал им часть своего посоха. Люди разошлись по всему миру. Мы остались в Кень-мана, а часть наших предков пошли дальше. Люди выбирали себе место для жизни и закапывали на выбранном месте часть посоха, данную Эльхором. И на том месте выростало дерево могучее и вечно-живое, деревья, которые мы называем дебрето. Деревья дающие жизнь. Ранкель меделнно повернулся к Рябине - Кажется, я нашёл ваше Дебрето. Сказав это он взял свою торбу и достал от-туда молодой побег - Если прирастить один побег дебрето к телу другого дебрето, то они будут существовать вместе вечно, ибо дух един, как и плоть их. Ранкель протянул молодой побег Ведущей - Надо сделать надрез и прирастить этот побег с нашего дебрето к Рябине. Тогда вы увидите: легенда гласит истину и плоть посоха эльхора примет родственную ему часть. Если это не так, то можете убить меня: тогда моё Слово не связано с тэдэ и я не достоин носить Кельб, а тогда зачем мне жить? Пусть лучше живёт дерево...
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 0
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума