Отправлено: 29.06.10 20:57. Заголовок: Атчот

Хутор близ Диканьки
20 июня 2010 – 25 июня 2010

День -2 (20 июня)
Приезд.
На полигоне тишина и полная благодать. Лагерь пока имеется один, на месте будущего шинка. Там имеется некоторое количество мастеров и мальчик Вася полутора лет от роду. Глядя на Васю, как-то сразу понимаешь, что комаров тут есть в количестве. Так оно, впрочем и есть. Еще есть недостроенный мост, на нем сидят, курят и болтают ножками люди. Люди радостно докладывают об окончании строительства бани и предлагают вскорости оной воспользоваться. Но вот из палатки вылезает главмастер (раннее утро, двенадцатый час), продирает глаза, пьет кофе и затем показывает предполагаемые места под локации.
Вот, значиться, Днепр, на одном брегу Диканька. Будет. Вот, например, баня уже есть. На другом брегу, собственно, хутор. Вот ежели пройти по недостроенному мосту через заросший сосняк мимо будущего кладбища и перелететь над ирригационной канавкой без намеков на мостик, то вот он хутор, во всей своей заросшей красе. Кое-где уже размечены места под хаты. Место для хутора действительно хорошо: полоска смешанного леса рядом с Днепром, затем поле с крапивой по грудь, расчерченное ирригационными канавками, а затем снова лес, в котором можно брать дрова. Напротив кладбища Днепр делает крутой поворот, так что получается некий полуостров. На нем предполагается мельница водяная, а еще там лежит бревно, по которому можно перепорхнуть от хутора к шинку напрямую. Без длительного перехода по полю и полету над канавкой.
И как-то вдруг стало ясно, что учитывая количество вещей, которое хочется на хутор из машины переправить, оба варианта добиралова до своей локации чуточку неудобны. Если не сказать крепче и с использованием идиоматических выражений. Принимаем решение: строим новый мост на прямой линии от шинка к нашей локации, и разбиваем временный лагерь на месте будущей водяной мельницы. Перетаскиваем вещи. Вещей много, ибо комфорту хочется, а от машины до временного лагеря больше километра. Но меньше двух. Но по пересеченной местности с ручьями, бревнами через дорогу и корнями под ногами. С одной ходкой помогают ребята из уже заехавших, и еще несколько ходок делает Фидель, с тяжелейшими сумками, за что немедленно обретает в наших глазах ореол святости.
Собираем бензопилу и начинаем делать мост. Драгомир предпочитает лезть в воду прямо в одеже и в берцах. Мне новенькие берцы жалко, рискую ногами, рассекая по реке босиком. Глубина от по пояс до по колено. Конечно, стоило бы отправиться в лес (метров 300) через крапивное поле с кочками, болотцем и канавой, найти там подходящие сухие сосновые бревна, напилить и отчекрыжить сучья, донести до будущего моста и, помолясь, установить. Честное слово, если бы у нас был свободный день, который можно было этому посвятить, мы бы так и сделали. Но у нас этого дня не было, и, чувствуя себя последними сволочами, мы с Драгомиром спилили четыре зеленых дерева недалеко от воды. Пилим, рубим, тащим, плещемся в воде.
Приехала Лофти, полная оптимизма и энтузиазма. Встретили ее, перенесли остаток вещей, установили временно палатку без тента, чтобы дети обрели место под солнцем, слегка перекусили. Доделали мост, вдвоем с Драгомиром, ну и небольшой помощью Лежека и Лофти. Солнце уже еле видно над деревьями. Снова переносим вещи по новому мосту уже на постоянное место. На временной стоянке имущество уже слегка расползлось из баулов по пространству, да и Марик уже считал данное место своим, и активно противился новому переезду. Детей уговорили, вещи перетаскали (не без полета Лежека с моста), палатки поставили и вроде как собрались выдохнуть и расслабиться, ибо стемнело. Ога. Щаззз. Мастера попросили «убрать зеленку». Ибо завтра могут представители администрации с контролем появиться. Ну ночи короткие, так что хоть и уже к полуночи время идет, а все еще что-то видно. Драгомир, Лофти, Лежек и я перетаскиваем ветки с листьями с четырех спиленных у воды деревьев. Тащим к нашим палаткам, недалеко, метров 80-100. Заодно тропу утаптываем – будущую центральную улицу. Пеньки на берегу спиливаю под корень и закидываю землей и ветками, остаются еще пни у самой воды, но с ними делать нечего. На дрожащих ногах доползаем до лагеря, в темноте что-то жуем, чем-то запиваем. Поздравляем Лофти с боевым крещением, первым днем, на ее первой полевой игре. Объясняем ей, что высший кайф ролевой игры это два-три дня до ее начала упахиваться в хлам на жаре в комарах и слепнях на строяке и обустройстве лагеря, а потом уже влезать в прикид и начинать по-игровому отрываться по мере всех оставшихся сил. Расползаемся по палаткам, дети давно уже в отрубе.

День -1 (21 июня).
Тиха украинска ночь. И коротка. Еще только что были вечерние сумерки, а вот уже светает. И в этой предрассветной хмари неожиданно раздались сначала голоса. Потом голоса и бензопила. И топор. Потом голоса и потрескивание костра. Мой озадаченный мозг, помнящий последнее событие накануне, в попытке объяснить происходящее, выдал следующую версию – мастера озаботились приездом администрации и решили допилить своей большой бензопилой пеньки на берегу, а также спалить компрометирующую зеленку к той самой матери, которую там поминают. Объяснение, конечно, было логичным и охватывало все аспекты, но в душе шевелилось откровенное сомнение. Люди в мастерском лагере в течение вчерашнего дня преимущественно отдыхали. Вчера мы проходили мимо них туда и обратно много раз, чтобы увериться, что это была не только получасовая сиеста после плотного обеда. (Не все лежали, конечно. Фидель, Поль, Герика днем и вечером усердно выкашивали места под делянки и хаты). Но вот такой прилив мастерской активности на рассвете все равно как-то удивлял.
Удивляться осталось недолго, так как последующие звуки однозначно идентифицировали происходящее как процесс активного отдыха в бане напротив через реку. Особенно доставил некий мужской голос, который после громкого плюха выдал экспрессивную тираду, по тембру голоса нисходящую от дисканта к баритону. Текст тирады был достаточно прост, и заключался в многократном повторении эвфемизма «иметь половые сношения», разбавленном неопределенными артиклями и междометиями. Еще стоит отметить некую деву, активно отказывающуюся принимать холодную ванну в Днепре после бани. Несмотря на все отговорки и мольбы, оную деву таки бросили в Днепр с соответствующими звуковыми эффектами.
Еще запомнился голос пришедшего к бане нового человека с вопросом «Чо тут у вас?», и как ему на несколько голосов радостно делились впечатлениями и пересказывали отдельные моменты.
Вроде все стихло. Еще пара часов сна и проснулись дети. У них режим. Потихоньку вылезли все. Разбитые, мрачные. И давай делиться версиями, кто о чем подумал под утро. И кто чего пожелал людям на другом берегу. Из Москвы звонила Нара, ее надо было привезти. Надо было строиться и облагоустраиваться. Надо было проверить наличие продуктов и составить список, что нужно докупить. Дел более чем хватало. За Нарой поехала Лофти, учитывая пробки и ремонт в Щелково, раньше вечера мы их не ждали. Мы с Драгомиром и Лежеком съездили до Черноголовки за необходимыми и недостающими мелочами, а затем для очистки совести еще прокатились посмотреть на второй подъезд к полигону, где мастера обещали делать автостоянку. С автостоянкой мастера самокритично признали, что погорячились, в результате вернулись мы в итоге на то же место. Заодно в лагерь притащили питьевой воды и остаток вещей из машин.
Был озвучен вопрос к мастерам - «А когда будут мои полкуба досок и брусьев для строяка?» В ответ выяснилось, что у мастеров имеет место быть в том числе финансовый кризис. Деньги, полученные в качестве взносов до сего дня, были уже потрачены, и мастера ждали приезда новых игроков и, соответственно, новых взносов. Чувствуя себя мажором, я вручил мастерам конверт с деньгами в обмен на обещание привезти доски как можно быстрее. Скажу честно, мы обсуждали с Драгомиром возможность еще раз смотаться в Черноголовку и заказать доставку досок лично. А потом заявить права на часть мастерских взносов ) Если бы не горящий список первоочередных дел в лагере, таких, например, как копание ямы под туалет и прочее налаживание быта – так бы и сделали ).
Оставили мастерскую работу по доставке пиломатериалов мастерам и вернулись в лагерь. Пока досок нет – выбрали место под туалет, начали копать и тут Драгомира срубило по жаре и легкой простуде. Ладно, -1, Драгомир напоен терафлей и отправлен спать в палатку, продолжаем развлекаться. Наладил газовую плиту, выкопали с Лежеком яму, подключил генератор, включил в сеть холодильник, вот как раз и доски привезли. Пошли с Лежеком за досками. По дороге отмечаем изменения – вот уже мост напротив мастерки достраивают, вот на другом берегу Диканьку начинают возводить неспешно. Таскаем длинные (6м) тяжелые доски (снова те же полтора км по пересеченной местности через бревна, ручьи и наш мостик через реку). Две ходки с Лежеком, дальше встает оклемавшийся Драгомир. Еще пару ходок с ним и приезжает Лофти с Нарой. 20 часов, солнце скрывается за деревьями, до захода солнца еще успеваем возвести наше первое здание aka «Белый домик» aka Символ Конфедерации. Включаем лампу, делаем ей абажур, чтобы бабочек не палить, усаживаемся вокруг стола, расслабляемся и треплемся. Отмечаем важную роль Лисенка по присмотру за лагерем помимо основной задачи по присмотру за двумя бодрыми детьми.
На сияющий во тьме свет 110-ваттовой лампы приходят из мастерского лагеря Фидель и Хельга (мама Василия). Осторожно осведомляются, нельзя ли воспользоваться током нашего генератора, ибо мастерский что-то перестал функционировать. Через некоторое время у нас рядом с лагерем организуется небольшое Интернет-кафе, в котором Хельга ожесточенно что-то делает и печатает на принтере. Идем знакомиться с заехавшими соседями, дегустируем настойки, но достаточно быстро возвращаемся спать. Ибо завтра строяк.

День 0 (22 июня)
С утра возникла мысль съездить за квасом. Еще литров 20, а то вчерашние 10 литров ушли как в сухой песок. Еды у нас полно, докупать ничего не надо. Несмотря на то, что мы брали минимум еды, с расчетом съездить в четверг и массово ее закупить на всю игру, после подсчетов понимаем, что у нас продукты еще и останутся без всяких закупок. А вот пить хочется, жара. На полигоне уже ощущается нехватка питьевой воды. Ну кроме нас, конечно, мы свой запас воды вчера на себе притащили и делиться им пока не собираемся. Проходя через мастерку, выяснилось, что у мастеров еще не хватает бензина. Для бензобобра, бензокосилки и бензогенератора. Мы мастеров нежно любим, и раз уж мы все равно едем в Черноголовку, прихватываем еще мастерскую канистру, выделяя им 6-литровый жбан с бензином из своих запасов ). Заодно получили свои игровые души ).
Пока Драгомир мотался за квасом и бензином, мы еще 2-3 ходочки за досками сделали, причем доски несли даже девушки. Народ активно приезжал и начинал строиться, а количество досок было сильно ограничено. Так что кто первый встал, того и тапки. Брусьев мастера не привезли, были слишком дорогие, поэтому конструкцию хат и мельницы пришлось менять на ходу. Часы неумолимо тикали, до начала игры оставалось все меньше, стали урезать осетра. Урезали осетра с одной монументальной хаты, двух простеньких хаток и мельницы до двух хат (большая и маленькая) + мельница с пристройкой. Начали строить. Девушки сварили фасолевый супчик с копченостями, но есть его было особо некогда. В смысле есть с чувством, с толком, так чтобы слопать пару тарелок и еще трохи, затем расстегнуть ремень и блаженно плюхнуться в гамак на пару часиков. Вместо этого пришлось торопливо похлебать и вернуться к доскам и шуруповерту.
Подошел Фидель. Помялся и уточнил, нельзя ли Интернет-кафе перевести на постоянную основу, поскольку мастерский генератор так и не ожил. После полученного согласия, рядом с нашим лагерем возникла маленькая газеба со столиком, стулом и ноутбуком под лампочкой ).
Драгомир ушел в лес пилить столбы для наших хат, и не вылезал оттуда несколько часов. Потому как тем парням, что сделали одну ходку с нашими вещами 22 числа, очень потребовались чурбаки. А у мастерской бензопилы отвалилась гайка. И ее заказали в столицу. Однако наши столбы и несколько наших чурбаков для стола Димка все-таки напилил в первую очередь.
Когда мы с Нарой и Лофти эти столбы из леса тащили – Лофти нашла ёжика. Ёж пытался дать деру, но мы его загнали, окружили, и отнесли детям. Дети страшно обрадовались, с ёжом познакомились, тот слопал предложенный сыр, запил молоком, а потом, когда дети отвлеклись, перевернул ящик и скрылся, не прощаясь.
Темнело. Время парада сдвигалось с 20 часов, на 23, а затем на полночь. Как это ни удивительно, но строяк был вчерне закончен не за пять минут до парада (и не после парада как на XVIшках), а вполне даже себе за пару часов до. Так что еще осталось время искупаться, наконец нормально поесть супа, облачиться в прикиды и даже немножко посидеть ).
Вспомнили, что ночью обещалась приехать Тиу, поставили ей палатку. Позвонили ей, но не дозвонились. Пошли на парад, на параде ВНЕЗАПНО появились Румата и Лучик. Мы, наконец-то, познакомились с Руматой, потому что наши встречи обламывались со времен Последнего Союза.

День 1 (23 июня)
Игра началась. Но мы пока ограничились тем, что поглазели на ночную Диканьку, проводив Румату и Лучика до мастера за душами. Грицко, Мыкола и Опанас (Нара, Румата и Драгомир) пообщались с Собакевичем, которому должны были выплачивать налоги. С меня налоги как-то никто брать не спешил, о чем я честно спросил мастера. Рыжая мне пообещала, что с налогом меня найдут по игре, на чем я и успокоился ).
Прогулялись первый раз по «официальной» дороге от Диканьки до хутора. Рядом с погостом было страшно и кто-то шуршал в кустах ). Через канавку бросили несколько досок, но ее глинистые берега особо расслабляться все равно не давали.
Добрались до лагеря, генератор жужжит, лампочка светит, в газебе рядом чем-то занимается Хельга. Издалека доносились то смех, то чьи-то вопли, но как-то нам топать приключаться еще не хотелось. И вообще скоро должна будет приехать Тиу и надо ее встречать от бетонки. Правда телефон ее не отвечает и смски явно не доходят. Выпили со свежим, бодрым и полным энтузиазма Руматой за знакомство и собственно разошлись спать. Ну кроме новоприбывших ) Лучик уже зависала где-то с бурсаками Хомой и Халявой, и Румата тоже вроде отправился приключаться ).
Утром в лагере обнаружилась Тиу с Чегестом и, само собой, с Савелием. Они не решились шкандыбать по лесу в темноте, поэтому пересидели до утра в каком-то Макдональдсе.
Из строяка нам осталось повесить крылья на мельницу, а также обантуражить наши постройки. Этим и занялись. К полудню на полях взошел первый урожай, и к нам потянулись первые клиенты, как из соседей, так и из самой Диканьки. К процессу помола муки удалось приобщить и своих детей, и соседского Михася Швыдко, коий проводил время у нас как бы не больше чем в своей хате.

-------------------
окончание завтра

 Отправлено: 30.06.10 19:27. Заголовок: Из клиентов хорошо з..

Из клиентов хорошо запомнился пан Пилип Пилипыч Горилко, отличавшийся неподражаемым суржиком, ибо слушать сего мужа было одно удовольствие. И заказы у него были существенные, как у основного производителя горилки. Еще изрядно позабавила пришедшая девушка в одной рубашке и с зелеными волосами. Отведя меня в сторонку, она шепотом спросила у меня, как ей найти водяного. Очень хотелось ей помочь, но пришлось лишь направить в сторону водяной мельницы, где, вне всякого сомнения, на подобный вопрос ответят лучше. На прямой вопрос: «Вы, я так понимаю, мавка чи берегиня?», дева зарделась и скромно ответила «Да ни. Девушка я. Просто девушка».
Объем принесенного зерна на переработку неуклонно рос, и ручная мельница стала казаться несколько малопроизводительной. К вечеру в Диканьке ожидалась ярмарка и хотелось придти туда со своей продукцией. Оценив количество зерен, появилось сильное желание механизировать процесс помола. Сказано-сделано, поехал в Черноголовку за электрической кофемолкой.
В мое отсутствие Геля возжелала замуж, и общими усилиями в хате Цыбули были устроены смотрины гарных козаков. Самый бравый козак Степан по фамилии Оглобля был признан наилучшим кандидатом. И хотя ему пришлось единым духом выпить солидную чарку красного вина в доказательство своей лихости, у него лишь чуть стал заплетаться язык при разговоре. Договорившись о венчании и проведении свадьбы козаки отправились лепить галушки. Таким образом они проводили досуг между питием хмельных напитков и охотой на бесов и прочую нечисть.
Нечисть тем временем, как-то стала вести себя все наглее и наглее. Из Диканьки приходили странные и страшные слухи про чертей, которые бегают средь бела дня, про городничего, который в бесов не верил и запрещал про них говорить, но сам бесом одержим в итоге и оказался.
Новая кофемолка быстренько переработала все зерно на муку и мы с Марысей, детьми и Грицко отправились было в Диканьку на ярмарку. К сожалению, безрезультатно. Диканька предстала перед нами днем жарким, пыльным, безобразным и почти безлюдным городом. Теперь я понял, почему пан Горилко мечтательно закатывал глаза, говоря о приобретении дачи на нашем хуторе. Ярмаркой в Диканьке и не пахло, в шинке практически не осталось горилки, на мосту несли ратную службу козаки. И не зря, поскольку на наших глазах из Днепра вылезло и потопало по мосту мерзкое чудище. Огребло козацкой саблей, но лишь охнуло и вернулось в Днепр. А потом еще на Марека рявкнуло так, что тот, бедняга, аки заяц припустил по дороге, только пятки сверкали. Догнать его удалось только на кладбище, так что мы там сидели в теньке и успокаивали впечатлительную деточку. Деточка, немного придя в себя, стало требовать, чтобы чудище немедленно зарубили саблей, дабы оно тут не выступало. Тут в кустах зашуршало, а нам уже поведали, что примерно там находится тайная тропа от самой Лысой горы. «Что-то засиделись мы тут, пойдем, сынку, до хаты», - торопливо сказал я, не желая повторения неприятных инцидентов.
Шуршащая нечисть оказалась вовсе даже нарядной улыбчивой цыганкой, но Марек и на нее нехорошо покосился и устремился знакомой тропкой до хаты.
На хуторе рядом с церковью лежали, отдыхаючи, отец Кырыло с перевязанной ногой, да дьячок Повсикакий с вырванным глазом, оба из Диканьки. Рядом, повесив голову, сидел кузнец Вакула, хуторский голова Корний Чуб и прочие хуторяне. Тема для обсуждений была одна – бесовской стала Диканька, и жить там доброму православному больше никак не можно. Пострадавших от бесов и чертей становилось все больше и кресты почему-то не помогали. Молитвы как-то тоже не очень. Принадлежность к духовному званию – тем более. Отца Кырыло бес укусил за ногу во время крестного хода, а дьячку глаз вырвал голыми руками якой то чорт под видом не то ревизора из Петербурга, не то еще какого значительного светского лица.
На поляне царило некоторое уныние пополам с непониманием, что творится и как с этим дальше бороться. Единственный оптимизм внушало наличие отряда гарных козаков, которые вместе с Вакулой, гоняли бесов и пытались найти способы как-то унять разбушевавшуюся нечистую силу, которая не боится ни света белого, ни креста и ни молитвы, а утихомиривается ненадолго, только огребя железной шашкой, али на худой конец лопатой. Козаки сами зело удивлялись своей вынужденной роли охотников за ведьмами, и честно признавались, что ехали в этот край, собираясь исключительно песни спивать, тютюн курить и горилку пити.
В разгар обсуждения донеслись очередные истошные женские вопли. « - Шо, опять? Чи с моста? Ни… то с Диканьки доносится… Опять кого-то бесовская сила дерет». Ходить в Диканьку сразу как-то резко расхотелось и мы занялись хлопотами по хозяйству.
Ночью в центре хутора был устроен праздник Ивана Купала. Прыжки через костер, дивчины в венках, парубки в праздничной одеже, цыгане со скрипкой и медведем. Геля тем временем отчаянно нервничала, ибо ее Степан не торопился под венец. Отправленный к козакам Опанас поведал, что оный Степан торопится как может, однако всех козаков силком усадила вечерять их грозная хозяйка. И что мол как ужин доедят и посуду вымоют, так сразу и придут. Вот, наконец, козаки явились, предупрежденный заранее отец Ардалеон даже не сильно задержался с началом церемонии. Обвенчали молодых и вернулись к костру. Там, помимо вручения подарков молодоженам, праздничных поздравлений и воплей «Жахнем! Жахнем! ЖАХНЕМ» от сотоварищей Степана, по древнему козацкому обычаю Гелю еще и приласкали нагайкой по спине. Для верности. «А!», вырвавшееся при этом из девичьих уст было весьма натуральным.
Дальше была козацкая свадьба в их аскетичном хозяйстве. Основная часть козаков продолжала борьбу с нечистью, время от времени появлялся очередной воин с докладом, что, к примеру, чертей окружили в шинке и надобно срочно соли, дабы очертить круг из которого им не выйти. То передавали весть про Вакулу, который Вия то ли убил, то ли не убил. Про церковь в Диканьке, в которой Хома Брут над панночкой молитвы читал, да не дочитал и что унесли его бесовские силы прямо на Лысую гору. Пришла и осталась до утра Саломея шинкарщица, ее бесы выгнали из родного шинка и сами там хозяйничали.
Под утро Грицко сварил шару на еловых шишках, ее мы выпили, согрелись да и направились до хаты. А Геля со Степаном осталась. Обещала догнать вскорости… У догорающего костра все еще сидели дивчины. Говорили, что кто-то из парней таки отыскал цвет папоротника, и клад нашел, но какой – неведомо.
Еще весть прошла, что ищет нечистая сила два кольца, дабы Вий с панночкой в оскверненной церкви обвенчались, и что когда случится сие, тут конец света и настанет. И что на кладбище скелет трижды откапывался, хотя закапывали его с молитвами и святым крестом, и что на третий раз у него на пальце костлявом одно из тех черных колец оказалось.
День 2 (26 июня)
После столь длинной ночи на Ивана Купала, утро было совсем коротким и сразу перешло в день. В шинке кончилась горилка, горилка делалась из помолотой муки, мука из пшеничного зерна. В общем, у нас снова было что молоть. Поскольку торговать особо было негде, стали брать за помол не деньгами, а натурой. Так у нас образовалось несколько литров пива, маленький кусочек сала и немного овощей. Сходили к козакам, полюбовались на совершенно зеленых Гелю со Степаном, которым поспать так и не удалось. Диканька совершенно обезлюдела, из нашего лагеря тоже собралось уезжать все семейство Кизяколупенко: Опанас, Ульяна с Юхымом и Савелием.
Вспомнив, что сегодня суббота родительская, мы с Грицко и Лежеком дошли до погоста, где возложили букетики цветов и поставили по чарочке с горбушкой хлеба. У Диканьки снова встретили неразлучных Гелю и Степана, которые умывались речной водой. Увязавшись дальше за козаками, я таки воспользовался Диканьской баней, что немедленно придало мне аппетит, энергию и желание приключаться. Забив на правило утонутия при переплытия Днепра, после бани я сделал пяток шагов до нашего берега и поднялся прямо к накрытому столу с вкуснющим украинским борщом. Его уже наливали пришедшему голодному Степану Оглобле.
После еды пришлось взяться за мельницу, поскольку урожай, будь он неладен, снова взошел, народ в шинке жаждал пива и горилки, а пан Горилко соответственно жаждал муки для производства. Докрутить оставалось всего одну мерку ржи, как неожиданный порыв ветра сломал одно из крыльев мельницы. А непосредственно после этого внезапно приказала жить электрокофемолка. Так что домалывать пришлось вручную. Зато после этого я сокрушенно открутил остатки сломанного крыла и велел всем приходящим говорить, что мельница закрыта по причине поломки. Теперь с чистой совестью можно было приключаться. Дети как раз засели за просмотр движущихся картинок, так что мы оставили их на Лежека, и с Марысей и Грицко отправились в поход. Ощущая после бани приятного чувства чистого тела и необыкновенную легкость в членах, подумалось мне, что неплохо было бы также и душу очистить исповедью, да причастием.
Хуторский поп, отец Ардалеон, пал духом в борьбе с неупокаиваемой нечистью и собирался в столицу, так что мы направились к Диканьке. На мосту сидели и лузгали семечки дивчины, в воде плескались мавки, никто их явно особо не боялся. Отец Кырыло развалился на траве прямо на дороге рядом с Днепром, жевал соломинку, смотрел в голубое небо и слушал, как полицмейстер Держиморда, проигравший чертям в карты свою душу, читает вслух молитвенник. Услышав о моем желании, батюшка чуть оживился и послал меня в Диканьку с наказом дойти до его кельи и принести кагор для причастия и охотничьи колбаски, заменяющие ему просфорки.
Страшных грехов за мной не водилось, а малые отец Кырыло мне с легкостью отпустил, не наложив никакой епитимии. На обратном пути у шинка снова повстречали пана Горилко, которого совсем не обрадовала новость о сломавшейся мельнице. Ситуацию усугубляло то, что мельницу водяную практически на наших глазах сломали цыгане, убив мельника, связав его дочь и похитив освященную подкову и что-то еще из мельницы, прежде чем на шум прибежали козаки.
Войдя в положение пана Горилко, открыли ему секрет картофельного самогона и договорились, что принесем ему картопли для производства оного. Прихватили с собой из хаты кроме картопли еще и два двухлитровых жбана пива, поскольку пить его уже было у нас в хате явно некому, да еще консервов в добавок, собираясь поменять это на сало или овощи. На берегу Днепра, где совсем недавно отдыхал от трудов праведных батюшка Кырыло, теперь стоял бравый козак Володимир Малой и о чем то толковал с зеленым водяным. Обойдя их по широкой дуге (мало ли что водяному в голову придет) и перекрестившись на всякий случай мы дошли до Диканьки, где и вручили ингредиенты для самогона Пилип Пилипычу. Отойдя чуть от города я снова заметил водяного. Тот неторопливо брел вдоль берега и задумчиво на нас посматривал. Утопленником становиться что-то не хотелось, но и драпать аки заяц тоже было как-то совестно.
Остановившись, заговорил я погромче и как бы в пространство: «А вот что я думаю. Если этот жбан с пывом бросить в Днепр, то что, интересно случится?»
Судя по лицу водяного, тот ожидал чего угодно, но не этого. Однако ж пробулькал в ответ через некоторое время: «Потонет твой жбан, назад не выплывет.»
- «Ну тогда лови», - предупредил его я, бросая пиво.
Водяной ловко поймал жбан, скрылся в зарослях на берегу и тут же мы услышали хлопок, с котором вспенившееся пиво ринулось на волю.
Догуляв до козаков, с которыми мы уже практически породнились, поменяли оставшийся жбан пива и рыбные консервы на огурцы и помидоры. На обратном пути на хутор, рядом с мостом вижу – ага… Снова наш зеленый знакомый. И снова так пригнувшись, явно нехорошее задумывает… Я и говорю снова, как бы в пространство: «Дед то мой, усигда говорил… Делай добро… И бросай его в воду» … Водяной снова опешил, а потом разулыбался, и рукой махнул, идите, мол, не бойтесь, свои…
Мы с ним еще раз потом встретились, он уточнил мое имя-фамилию и обещал, что с сего дня мне и моему семейству теперь никто из водяных духов и мавок не страшен и утонуть нам не дадут.
Ночь наступала, на кладбище отец Кырыло часовенку воздвиг, да не успел молебном освятить, как мимо всех честных православных прошествовала диавольская процессия прямиком с Лысой горы, морок на всех наложило, будто бы вокруг нас тучи не то саранчи, не то долгоносика, не то еще какой членистоногой пакости, да на мост и двинулась. Не успели мы от морока отбиться, как со стороны моста что-то страшно бахнуло и вскоре выяснилось, что козаки под Вием мост взорвали, да тот в реку вместе со всей диавольской кодлой и рухнул. На нашем берегу осталось большая часть Диканьковского люда, которая весьма волновалась, как бы им до ночи вернуться на свой берег. Пока козаки переправу строили, отец Кырыло молитвы в церкви читал. Время уж было к полуночи, кого-то повезли на плоту, а мы, подумав, вернулись к себе на хутор. Зажгли в хате свечи, разлили вина в кружки, и закусывая тортиком, ночь коротали. Пришел Володимир Малой, звал в церковь, свидетелями, ибо венчался он на шинкарке Саломее. Обвенчали молодую пару, и вслед за ними еще одну. Вернулись в хату, и всех, кто к нам на свет заходил, тортиком кормили, чарку «Черного Знахаря» наливали, ну и, понятное дело, разговоры разговаривали. Слышались издаля то вопли, то смех, говорят что нечисть по хутору пошла и в дома врывалась, однако до нас, видать, не дошла.
А как рассвело окончательно, так и спать пошли. И на том игра закончилась.
День +1 (27 июня)
День был длинный и заключался в разборке, сборке узлов и баулов и переноске. Хочется еще раз выразить огромную благодарность нашим новым родственникам козакам, которые помогли с самыми тяжелыми вещами.
Удалось еще раз попариться перед отъездом в бане с мастерами, «чудищем» из-под моста и водяным. Водяного еще накормил остатками борща, попутно выпытывая, как оно там, на Лысой горе.
По словам Водяного Моти в лагере чертей был полный …, включая элементы БДСМ. Вий ходил, размахивая нагайкой, и общая атмосфера была какая-то не очень здоровая. Вот у водяных и мавок было все много приятней, так что утопленники у них с удовольствием оставались. И вообще водяной сначала был цыганом, а уже потом в водяные переквалифицировался.

 Отправлено: 01.07.10 08:25. Заголовок: С водяным порадовал!..

С водяным порадовал! Спасибо за отчет, хранитель мудрости :)))

 Отправлено: 01.07.10 13:51. Заголовок: Отличный, впрочем ка..

Отличный, впрочем как всегда отчет :)

 Отправлено: 01.07.10 22:02. Заголовок: Добавлен клип с мате..

Добавлен клип с материалами, отснятыми на игре.

клип<\/u><\/a>

Тиу, прости, ютубик взял кадр с тобой в качестве заглавного, я пока не сильно разобрался, как его в этом разубедить, первый раз видео выкладываю (

Если кому вдруг не понравится своя физиономия в общедоступном ролике - сигнальте, тут же ролик кильну и перемонтирую.

 Отправлено: 02.07.10 06:14. Заголовок: Да я вообще не проти..

Да я вообще не против, все равно этого кадра не лицезрела :)

 Отправлено: 02.07.10 06:46. Заголовок: ага, значит все-таки..

ага, значит все-таки начальный кадр сменился, просто не сразу )

 Отправлено: 02.07.10 12:52. Заголовок: Видео отличное, сила..

Видео отличное, силами четы Рудько конфедерация выходит на абсолютно новый уровень обеспечения себя всем :)

 Отправлено: 02.07.10 19:17. Заголовок: Сам по себе я до сих..

Сам по себе я до сих пор не против рвануть куда-нить на Урал с рюкзаком. Хотя рюкзак у меня был тоже набит до неподъемия )
Но выезд детей я пытаюсь обставить со всем возможным комфортом )))

 Отправлено: 03.07.10 07:57. Заголовок: Я помню свои первые ..

Я помню свои первые рюкзаки... С тех пор прыти заметно поубавилось